Интервью заместителя министра иностранных дел Российской Федерации Олега Сыромолотова Российской газете.

photo 2021-11-30 13-45-10

- Олег Владимирович, будучи заместителем Министра иностранных дел, Вы курируете три важных департамента, один из которых называется «Ситуационно-кризисный центр». Можете внести ясность, что это такое?

- Департамент Ситуационно-кризисный центр создавался главным образом для оперативной помощи российским гражданам при возникновении чрезвычайных ситуаций в различных регионах. Землетрясения, конфликты, эпидемии и т.д.

Его знаковый информационный ресурс – работающее с конца августа 2016 года приложение «Зарубежный помощник». Оно предназначено для взаимодействия с российскими гражданами, находящимися за рубежом, для информирования их о прогнозируемых или произошедших чрезвычайных ситуациях в стране пребывания. Приложение позволяет вести мониторинг чрезвычайных ситуаций, сбор, анализ и классификацию данных, на основе которых производятся автоматическое оповещение наших граждан о ЧС в стране пребывания, построение оптимальных маршрутов эвакуации и поиск ближайшего российского загранучреждения. Оно также дает возможность вести учет граждан, находящихся в зоне бедствия.

Любой человек, выезжая за пределы России, может зарегистрироваться в «Зарубежном помощнике». Его смысл состоит в том, чтобы ни один российский гражданин, оказавшись далеко от дома и в беде, не чувствовал себя брошенным.

- Согласен, это хорошая идея. А то ведь столько раз приходилось слышать жалобы от соотечественников на бездушное отношение наших дипломатов...

- Полагаем, такие жалобы не вполне обоснованными. В прошлом году, когда началась пандемия коронавируса, Россия вернула на Родину более трехсот тысяч человек. Из одного Таиланда было вывезено семьдесят восемь тысяч. Наши посольства днем и ночью налаживали связь с каждым, выясняли наличие обратных билетов, организовывали вывозные рейсы, решали множество сопутствующих проблем, обеспечивали материальной помощью нуждающихся – на приобретение билетов, проживание в отелях и питание было потрачено несколько миллиардов рублей.

- Также в зоне Вашей ответственности Департамент по вопросам новых вызовов и угроз. Перечислите, пожалуйста, главные вызовы и угрозы.

- В первую очередь, это терроризм. Второе – наркотики. Третье – коррупция. Четвертое – организованная преступность. Указанный департамент занимается вопросами международного сотрудничества по всем обозначенным темам как в рамках двусторонних диалогов, так и на многосторонних площадках – ООН, ОБСЕ, Совет Европы и другие.

- Понятно, когда с террористами воюют спецслужбы. А что им могут противопоставить дипломаты?

- Дипломаты ведут свои сражения с террористами в международно-правовой плоскости. Например, в мире нет единого универсально признанного определения терроризма. Он трактуется по-разному.

В соответствии с законодательством нашей страны терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий. Тогда как террористическим актом мы считаем совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного ущерба либо наступления иных тяжких последствий в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угрозу совершения указанных действий в тех же целях.

Террор не имеет границ. Его идеологи зачастую обосновывают свои преступления религиозными мотивами, обманывая тем самым своих адептов и маскируя свои истинные цели – получение финансовой выгоды. Самые разветвленные радикальные организации располагают бюджетами в миллиарды долларов.

На международных площадках, в частности в ООН и ОБСЕ, все чаще искажается вопрос о правочеловеческих аспектах борьбы с терроризмом.

Кстати, мы имеем отношение и к пресечению нелегальных финансовых потоков. Оказываем в этом всестороннее содействие на международных площадках нашему профильному ведомству – Росфинмониторингу.

Мы настаиваем на том, что совершенно необходимы следующие вещи для борьбы с терроризмом: общий банк данных по террористам-боевикам, контроль за их передвижением по миру, упрощение существующих громоздких экстрадиционных механизмов, обеспечение неотвратимости их наказания, как это предписывается в том числе соответствующими резолюциями СБ ООН, в соответствии с принципом «либо выдай, либо суди».

К сожалению, я должен сказать, что ряд западных стран настойчиво демонстрирует стремление размыть международную контртеррористическую повестку дня второстепенными вопросами.

- Странно. Ведь именно Запад сейчас больше всего страдает от проявлений насилия, экстремизма... Где же тут логика?

- Для искоренения террора в мире в первую очередь надо прекратить его использование в политических целях. И тогда желающие стрелять и взрывать останутся без финансирования и оружия.

Наиболее ярко политизация антитеррора просматривается в Сирии. Президент Б.Асад выставляется оппозиционерами в самом демоническом свете, в то время как себя они считают верными борцами за демократию. Западные державы начинают снабжать последних оружием, которое затем расползается по всей стране. При этом налицо попытки представить откровенных террористов в качестве некой легитимной политической оппозиции. Более того, в той же Сирии – и это известно – есть регионы, контролируемые американцами, в частности Ат-Танф, где боевиков, в том числе джихадистов из ИГИЛ, лечат, тренируют, вооружают самыми современными средствами убийства, а потом выпускают в Сирию или другие страны.

Несколько лет назад с подачи предыдущего Генсека ООН запущен термин «насильственный экстремизм». Данное понятие является неконсенсусным. В большинстве стран мира по такому обвинению нельзя никого привлечь к ответственности, так как уголовными кодексами (кроме как в США и Великобритании) это не предусмотрено. В глобальную контртеррористическую повестку дня вводится и новая формулировка – расово-этнически мотивированный терроризм.

К тому же на международных площадках, в частности в ООН и ОБСЕ, все чаще искажается вопрос о правочеловеческих аспектах борьбы с терроризмом: мол, если при проведении контртеррористической операции нарушаются права террористов, то такую операцию надо прекратить. Нередко специфически подчеркивается в этом контексте и т.н. гендерный фактор: дескать, к террористкам-смертницам надо относиться бережнее.

- Есть ли надежда на то, что Россия и США, перешагнув через взаимные обиды и накопившиеся недоразумения, станут сообща бороться с этим злом?

- После недавней встречи президентов России и США в Женеве обе стороны приступили к переговорам по стратегической стабильности. Таким образом, есть взаимное понимание того, что надо решать накопившиеся проблемы, искать пути к взаимовыгодным решениям.

И по части совместных усилий в борьбе с терроризмом ранее существовали определенные подвижки. Были встречи в межведомственном формате под эгидой внешнеполитических ведомств: с их стороны – Госдеп, ЦРУ, ФБР, Совет национальной безопасности, с нашей – МИД, СВР, ФСБ, Совбез и другие. В рамках данного механизма был достигнут ряд полезных договоренностей. К сожалению, такой диалог был прерван по инициативе американцев и под надуманным предлогом. Это было односторонним выбором Вашингтона в угоду антироссийски настроенному политическому истеблишменту без учета реалий в сфере безопасности. У партнеров тогда, к сожалению, возобладали мелочные обиды, по которым мы, кстати говоря, уже давно дали все разъяснения на самом высоком уровне.

Подчеркну, что в сотрудничестве должна быть взаимная заинтересованность, и мы не можем нуждаться в двустороннем диалоге по контртеррору больше, чем США. А отсутствие такого диалога лишь играет на руку международному терроризму, что может привести к новым трагедиям.

При этом хотел бы отметить, что уникальной и важной площадкой для сотрудничества являются регулярно проводимые по инициативе ФСБ России совещания руководителей спецслужб, органов безопасности и правоохранительных органов. Данный формат доказал свою востребованность в плане обмена информацией по новым вызовам и угрозам. Это чрезвычайно полезные встречи, в ходе которых удается напрямую обсуждать самые актуальные вопросы по противодействию терроризму и экстремизму. Они проходят в нашей стране ежегодно. Всего в период до пандемии состоялось восемнадцать таких встреч, в них участвовали представители восьми десятков государств.

- Еще в числе приоритетов, за которые Вы ответственны, как заместитель Министра, значится международная информационная безопасность. Объясните, пожалуйста, мне и нашим читателям, что же реально происходит с так называемыми хакерами? И насколько справедливы упреки американцев в том, что якобы наши хакеры каким-то образом влияют на результаты выборов в США? Я вообще не могу понять, как можно с помощью интернета повлиять на выборы.

- По поводу американских претензий хотелось бы отметить, что они сводятся к тому, что мы якобы в период избирательной кампании пытались изменить мировоззрение их избирателей, рассылая им выгодную для нас информацию. Но, уверяю вас, ничего этого не было, и никаких доказательств никто нам предъявить не может.

- Однако хакеры-то есть? Ведь всем известны факты вымогательства ими крупных денежных средств, вмешательства в работу банковских серверов, блокировки стратегически важных производств...

- Верно. И как раз одной из задач Департамента международной информационной безопасности является создание международно-правовой основы по противодействию таким видам преступлений. Здесь опять следует подчеркнуть: победить злоумышленников, действующих во Всемирной сети, можно, только консолидировав усилия всего мирового сообщества.

Так, в 2019 году по инициативе российской стороны в Генеральной Ассамблее ООН была принята резолюция о создании Спецкомитета ООН для разработки универсальной международной конвенции по противодействию использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях. Таким образом, была заложена основа для объединения усилий всего международного сообщества в борьбе с киберпреступностью. Стоит отметить, что упомянутая резолюция была принята голосованием. Не все, оказывается, заинтересованы в очистке виртуального пространства от разного рода мошенников. Пришлось поработать с дипломатами. Итог голосования: 79 – за проект нашей резолюции и только 60 против.

Недавно в Вене мы представили российский проект конвенции, учитывающий современные вызовы и угрозы в профильной сфере. Рассчитываем, что к 2023 году удастся согласовать столь необходимый для всех без исключения стран международно-правовой инструмент.

- Еще давайте вернемся к кризисным ситуациям. Интересно, а какие вызовы и опасности глобального характера ждут нас завтра? Вы прогнозируете такие вещи?

- Безусловно. Благодаря бурному, в т.ч. цифровому развитию в мире появляются различные инновации, способные улучшать качество жизни людей, например, искусственный интеллект. Однако террористы и иные злоумышленники быстро берут на вооружение все возможные новые технологии, используя их для совершения своих злодеяний. В этой связи всему мировому сообществу следует работать «на опережение», вовремя разрабатывая международные правила по купированию таких угроз. Наша общая задача – не позволить террористам натворить много бед, используя доступные для нормальных граждан блага научно-технического прогресса.

Не могу обойти стороной и еще одну опасность. Она существует не первый год, однако способна нанести просто непоправимый ущерб всему человечеству. Я имею в виду наркотики. В последнее время все явственней видна тенденция ослабления международного контроля над производством и распространением наркотических средств. А некоторые государства, в частности Канада, Уругвай и Мексика, идут дальше – там происходит легализация наркотиков. В США уже тридцать шесть штатов законодательно разрешили медицинское употребление каннабиса, а в шестнадцати штатах, включая федеральный округ Колумбия, уже практикуют рекреационное потребление марихуаны. Некоторые «энтузиасты» договорились даже до того, что пора дать «зеленый свет» и тяжелым наркотикам.

Такие заходы очень опасны, ведь от наркоситуации в мире зависят будущие здоровье и жизнь наших детей и внуков. Нарколоббисты искусно манипулируют фактами, подменяют понятия, в сухом же остатке – циничное желание узаконить преступный бизнес.

- До перехода на Смоленскую площадь Вы были заместителем директора ФСБ, возглавляли контрразведку. Понятно, что эта тема, как говорится, «не для печати». Но позвольте такой вопрос: реально ли сегодня сотрудничество спецслужб разных стран, скажем, в борьбе с террористами?

- Я вам приведу пример такого сотрудничества – оно имело место в период с 2007 по 2014 год, когда шла подготовка к проведению зимней Олимпиады в Сочи.

Накануне Игр и в период их проведения мы столкнулись с целым рядом серьезных угроз террористического характера, и, реагируя на некоторые сигналы от зарубежных спецслужб, нам удалось наладить с ними эффективное многостороннее взаимодействие.

В Сочи был создан Центр безопасности Олимпиады, в интернациональной зоне которого каждое утро собиралось более ста наших зарубежных коллег. Мы для них ежедневно проводили брифинги. При этом делегация ФБР была одной из самых многочисленных и состояла в том числе из русскоязычных специалистов по информационной безопасности. Надо сказать, что Олимпиада дала важный импульс продолжению российско-американского практического сотрудничества в антитерроре.

- Что в данном случае означала информационная безопасность?

- Любая Олимпиада, как и иное другое крупное мероприятие, предполагает активное задействование интернета, обмен большими массивами информации. И перед представителями спецслужб была поставлена задача – обнаружить в этом огромном потоке следы возможных действий экстремистов и выявить потенциальные угрозы.

- Понятно, что Ваши визави – высокопоставленные международные чиновники из разных стран – знают, откуда Вы пришли на дипломатическое поприще. Это мешает или помогает сейчас в МИДе?

- Однозначно помогает. Большинство переговоров и за границей, и здесь руководство МИД традиционно проводит в межведомственном формате. По вопросам, входящим в мою компетенцию, с российской стороны участвуют представители спецслужб, МВД, финразведки, Генпрокуратуры, Роскомнадзора. С учетом этого состав своих делегаций формируют и наши иностранные партнеры. По своей предыдущей деятельности я хорошо знаком со многими из этих людей, что помогает в моей нынешней работе.

Основная масса моих зарубежных визави чаще всего имеет правовое образование, и они рассматривают проблемы главным образом с точки зрения правоведов, специалистов по международному праву. Мой же предыдущий опыт позволяет углубленно изучить практические аспекты угроз, исходящих в первую очередь от преступной деятельности ИГИЛ или «Аль-Каиды», и найти эффективные методы борьбы с этими и им подобными международными террористическими организациями с точки зрения международного права.

Новости

Адвокаты

Опрос

Сайт создан с помощью Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом
Scroll to top