Заметки о духовных смыслах происходящего на незалежной

 

Государство Украина стало ещё больше напоминать собой этакий продукт компьютерной игры, исполненный в жанре  пошаговой стратегии. Игрок получил территорию, ресурсы, население, придумал язык, экономику, государственные институты, армию… Придумал, но всё это как бы ненастоящее, созданное прихоти ради.

Впрочем, в реальности цель серьёзна. Историк Николай Ульянов, в своё время писавший об «идее украинского сепаратизма» (идее отрыва от России, и шире – от русской цивилизации), назвал «интимной тайной» этой идеи её искусственность. Действительно, в реальности есть «кое-что», чего придумать при всём желании нельзя, и чего на Украине нет, что и выдаёт её искусственность. Но об этом позже.

Всё как всегда

Цель придумки, – может и повторяться не стоит, грабёж и ничего высокого, – Дранг нах Остен, расширение на восток. Запад без особого труда подмял под себя сытные пространства на всех континентах, загнав в резервации аборигенов. Но вот под боком у себя – никак не выходит. И он посылает на Русь, как океан на твердыню, цунами за цунами, по одной-две штуки в столетие…

С развитием проекта «Украина» они уверовали, что на этот раз дело будет сделано – с учётом исторического опыта. Карл полагал себя великим, думал, просто, не повезло. Наполеон не считал его великим: «зачем, будучи "только" Карлом XII, он взялся за дело, которое под силу одному только Наполеону и больше никому?». Бисмарк мудро завещал не воевать с Россией. Гитлер нашёл аргумент: мол, нельзя было воевать, пока правили цари с немецкой кровью, а в ХХ веке Россия стала колоссом на глиняных ногах. Но и ему, по-своему объединившему Европу, «не повезло».

И вот новая волна. Огромная, чудовищная волна, в глубинах надвигающегося будущего, она уже накрыла собой, своей кровавой пеной часть исконной святой Руси… Руси, которой стоять, по пророчествам, до скончания истории.

Как всегда и на этот раз всё выглядит «по-новому». Всё серьёзно, грозно. Нацистская хунта с её оболванивающей «революцией достоинства» стала ударной силой. Интеллектуалы – в тылу, на диванах, заняты своим, формулируют смыслы.

Принцип Прокруста

Показательны умозаключения Оксаны Пахлёвской, интеллектуально русофобствующей дамы, на этой почве ставшей профессором Римского университета, заведующей кафедрой украинистики… По отцу она полька, по матери – «украинствующая атеистка-шестидесятница», живёт в Италии. Пахлёвская полагает: «Происходящее сейчас на Украине – это цивилизационный разворот. Приведение в движение конфликтов тысячелетней давности...». Звучит грозно. С этим следует согласиться, но и уточнить: происходит очередная попытка цивилизационного разворота. О каком конфликте тысячелетней давности речь? Судя по всему, если речь не впрямую о разгроме князем Святославом Хазарии в 965 году и ликвидации Каганата (1050-летний юбилей на Украине, как и 70-летие Победы, тоже не хотят праздновать), то, разумеется, о крещении Руси. Окатоличенные и атеиствующие интеллектуалы полагают ошибкой выбор Владимира Святого, принявшего крещение от греков, а не от латинян 1027 лет назад.

Припомним, великий князь Владимир Святославич «выбирал» веру, и к нему, как говорено в летописи, «пришли иноземцы из Рима и сказали: «Пришли мы, посланные папой», и соблазняли: «Пост по силе: если кто пьет или ест, то всё это во славу Божию». Владимир прогнал их: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого». А не приняли отцы того, что в Риме с 904 года царила порнократия, где на священном престоле «сменилось большое количество пап, отличавшихся распущенным образом жизни».

Рационализм рационализмом, но Русь искала святости, святости жаждала! И обрела её в Константинополе, против которого Европа веками интриговала, который в результате предала и ограбила.

Пани Оксана, выдавая желаемое за действительное, утверждает: «Происходит окончательный крах православной цивилизации как целостности, раскол славянского мира, перегруппировка идеологий в евразийском мире, определение окончательной линии восточной границы Европы...» Мол, это предшественникам не удалось: «Зачем, будучи только Карлом, Наполеоном и Шикльгрубером, они брались за дело, которое под силу одним только современным русофобам?».

При этом Европе приписывается демократизм, человечность. Заезжие европейцы, такие как пани Пахлёвская, как и должно доморощенным либералам, идеализирует Европу: «Запад – это единственная на планете антропоцентрическая цивилизация…».

Ссылаясь на пафосную строчку Мицкевича «моя Родина там, где другой народ страдает», она совершенно не помнит Достоевского и всемирную русскую отзывчивость. Древнегреческая (языческая), лежащая в фундаменте либерализма формула «человек есть мера всех вещей», но не Христовы заповеди, время от времени на кривых дорожках истории порождает Талергоф, Освенцим, Хиросиму, а теперь вот привело к Ливии, Сирии, Украине…

Запад, как злодей Прокруст, затаскивавший путников на своё ложе, отсекая лишнее, растягивая до своего стандарта при нехватке роста, затянул на своё ложе и Украину. Где лишнее (все исконное) – жаждут отрубить, чего не хватает (ненависти к своей истории, русофобии) – раздуть. Как выразилась пани, говоря об интеграции в ЕС, «мы тем самым активизируем в нашей культуре европейские коды, а там, где их не хватает, мы должны их создавать…». Как и сказано: принцип Прокруста.

О том, чего нет

Кто-то возмутится, услышав о «интимной тайне», об искусственности самой идеи, о выдуманности украинства. Но неоспоримость суждения состоит в том, что у Украины нет своей литературы.

 Это то, чего выдумать нельзя. Можно организовать армию, набрав на Западе инструкторов-наёмников, можно слепить как бы экономику, с ушами забравшись в долги, можно Конституцию принять, которая не будет работать, списав её, как двоечник. Но литературу, заполучив гранты даже от самого Сороса, не создашь.

 Есть общерусская литература, украинской – нет. Начиная с древнейшего эпоса. Былины киевского цикла – общерусские. Нет на Украине и своей классики. Ведь не стоит относить к классике то, что внесено канадскими мудрецами в украинские хрестоматии. По гамбургскому счёту классическая литература – это уровень Гоголя, Толстого, Достоевского. Или «хотя бы» Мицкевича, Сенкевича, родившихся, кстати, в «клятой» Российской империи. Или «чистых» европейцев – Гёте, Диккенса, Гюго... Или американца Эдгара Алана По… В таком диапазоне. А то, что считается украинским, не просматривается, увы, и в третьем ряду. Только и остаётся говорить, навязывая его и Европе, о Шевченко, стоящем за плечом Некрасова в третьем ряду.

О литературе советского периода тоже особо нечего сказать, несмотря на старания Кремля, создававшего письменности и литературы из диалектов и наречий, учившего всех будущих своих ненавистников в лучших вузах. Кого поставить рядом, скажем, с Распутиным или Астафьевым, не говоря уж о Солженицыне? Но даже и не в этом проблема.

Беда в том, что за последние четверть века при «независимости» не возникло оригинальной своей литературы. Западные перепевки – они и есть перепевки, интересны лишь некоторой части профессуры – «профессиональным украинцам». На Западе это понимают. Усилия Украины продвинуть в европейские массы современную украинскую литературу всякий раз кончается всхлипом: не ценит нас Запад! Профессура сетует, что-де роман «Полевые исследования украинского секса» (считается вершиной) в Италию втискивали с названием «Пособие по украинскому сексу», но и это не помогло.

Пани Оксана печалится: «О Куркове (вероятно, тоже вершина. – О. М.) можем прочитать, что он, рассказывая о Киеве, описывает "деградацию современной России"».

Такое же отношение на Западе и к кафедрам украинистики. «В Западной Европе очень мало кафедр, – жалуется профессор. – И создавать их тяжело». Но при этом создаются украинские курсы – языковые и политологические. Но и здесь Запад не на высоте: создаются «курсы языка без литературы», а «политологические курсы, которые не включают язык».

Это и понятно. Не интересно всё это Западу – ни литература, ни язык. У них другие виды на территорию Украины.

Украинские интеллектуалы (будем толерантно писать это слово без кавычек) завидуют русистам: «Профессор-русист может получить 50 тысяч евро в год на свою научную и культурную деятельность. Но не может за деньги, которые ему дает "путинская" Россия, сделать публикацию, которая не понравится экспертам "путинской" России...».

 Как ни смешно, дама при этом пыталась втюхать какому-то русисту свою статью о «Кавказе» Шевченко…

Парадокс раба

Среди украинских литераторов, которые хоть как-то «прорвали эшелонированную (!) культурную блокаду Запада», Пахлёвская называет Юрия Андруховича. Имя известное. Как говорится, романов не читал, но помню: человек «сделал имя», сочинив русофобскую книжку о жизни в чудовищной Москве, об учёбе в Литинституте. К слову, пани Оксана тоже страдала и мучилась, обучаясь в МГУ итальянскому языку и литературе.

У Андруховича в некоем «эссе» есть наблюдение – верное, но вывернутое наизнанку: «Парадокс раба» в том, что раб может значительно лучше понять своего угнетателя, чем освободителя, – говорит он и поясняет: – Хозяин – вполне понятная социальная позиция, к которой можно приспособиться. А освободитель – чего ему надо, чего он хочет? Освободить человека от ярма? Но в таком порыве есть что-то априори иррациональное и непрагматическое, то есть идеалистическое».

Замечательно, что под «угнетателем» он подразумевает, тех, кто с ним в Литинституте носился, кто в своё время Европу от фашистов зачистил. А под «освободителем», разумеется, европейца.

Мироощущение деформированное, вывернутое, нехристианское (литератор из униатской среды). Его ненависть к православию абсолютно европейская, в худшем значении этого слова.

«Заевропейцев» не смущает и даже не настораживает, что в Европе узаконены педерастия, наркомания, проституция, ювенальная юстиция, эвтаназия – то, что является грехом. И это не случайный «сдвиг сознания».

Заметка Андруховича в Почаевской лавре ещё более показательна: «По пути из Тернополя на Франковск можно встретить неуклюжих и закутанных в собственные грубые тела московско-православных монахинь. В мужских тяжелых ботинках и с мобильными телефонами… Именно здесь ты ни за что не захочешь выйти, чтобы не тревожить здешних замковых привидений...».

 Это шипит, сплетённая из змей, чёрная океанская волна, нацелившаяся убить сакральную святую Русь. Ему ненавистен даже и вид сказочно-великолепной лавры на высоком холме. Святая Лавра страшит, слово Русь – ужасает. Они и сами не вполне понимают – почему. Они готовы придраться к суровым монашеским мантиям, непонятным разговорам, старомодным телефонам. Но на самом-то деле их пугает молитвенный свет глаз и то, что перед словом «Русь» незримо присутствует сверкающее слово «святая». Как чёрт от ладана бегут они от всего этого… в Европу.

Андрухович прославился ещё более тем, что сообщил граду и миру, что русский язык – это «язык попсы и блатняка». Но, по мнению Пахлёвской, и с украинским языком на Украине проблемы. Она сетует: «Отсутствие текстов… приводит к тому, что в восприятии Украины Западом этих культурных императивов нет». Если текстов нет, то как можно требовать от Запада, чтобы там считали, что они есть? Это нечто из серии Винни Пуха с пустым горшком.

Именно поэтому об Украинском государстве «в восприятии Европы доминирует ощущение провинциальности, маргинальности, отсутствия масштаба». Этим самым европейская пани подтвердила слова Николая Ульянова об искусственности, подойдя «к теме» с другой стороны, со стороны Европы.

Европе от порабощённой Украины не нужно ни литературных озарений, никаких иных проявлений интеллекта. Нужны ресурсы, нужна площадка для НАТО… Впрочем, всё это достаточно хорошо известно.

Судя по всему, проект «Украина», сочинённый для разрушения русского мира и просуществовавший две сотни лет, ныне вплотную приблизился к своему финишу. «Цивилизационный разворот» уводит Украину в тупик, на разделку, на прокрустово ложе. Спохватятся ли интеллектуалы или торможение и спасение Украины произойдёт не при их содействии – вопрос любопытный.

 

Олег Мономах