В Москве вышла новая книга Лидии Графовой о переселенцах.

Писать о миграции и беженцах в России просто, если только начинаешь погружаться в проблему. Какую сторону вопроса ни возьми, везде есть чему ужаснуться и из чего сделать статью. Несовершенство законодательства, месяцы, а то и годы, уходящие на борьбу с чиновниками миграционных служб, прописка, без которой нет жизни, сотни, тысячи искореженных судеб, страшные истории беженцев, оказавшихся ненужными России.

Но когда ты почти тридцать лет пишешь о беженцах, о миграции – и ничего не меняется к лучшему в их жизни, а ситуация с каждым годом становится все непреодолимее: законы ужесточаются, чиновники наглеют, прописку не отменяют (а без нее – ни работы, ни медицины, ни образования для детей)… - вот тогда с каждым разом писать все труднее, потому что к задаче "рассказать историю" добавляется гораздо более важное "не навреди". В России, где решение проблем беженцев и переселенцев часто зависит от воли (или самодурства) местных руководителей, об этом нужно писать, все аккуратнее подбирая слова и незаметно подводя чиновников к выполнению простых заповедей: не грабь людей, не выгоняй из уже построенных домов, не мешай работать и подпиши, наконец, эту бумагу. Ну пожалуйста.

Лидия Графова – легенда российской журналистики, "Золотое перо России", правозащитник. С 1996 года – бессменный председатель Исполкома "Форума переселенческих организаций"
"Когда писала статью про гражданскую акцию правозащитницы Татьяны Котляр, знал бы кто, сколько дней и ночей провела в мучительных поисках верного тона и композиции, пишу и выбрасываю, пишу снова, но опять кажется: все не то, не то… Ведь хотелось написать так, чтобы пробить глухоту тех, от кого зависит изменение крепостнического закона о прописке, но при этом нельзя было разозлить их", - говорит Лидия Графова в своей новой документальной книге "Разнесенные ветром". Эта книга - о почти тридцати годах журналистской и правозащитной работы с беженцами и переселенцами. В ней - истории людей, которые оказались брошенными, никому не нужными, преданными. Как они выкарабкивались из ада бакинской или ферганской резни, как мучительно ехали из Душанбе, как были опрокинуты и вычеркнуты из жизни чеченской войной… История становления российской миграционной политики. История правозащитного движения помощи беженцам и переселенцам. История современной России – очень страшная и одновременно бестолковая, в которой власть наотмашь принимает непродуманные решения, а журналисты, математики, врачи или учителя, от отчаяния превратившись в правозащитников, на ходу и на коленке придумывают, как спасти людей.

В 1991 году, после Беловежских соглашений, 25 млн русских и более 9 млн русскоязычных, живших вне России, проснулись "иностранцами в своих постелях". Первые беженцы приехали в Москву более двадцати лет назад, после бакинских погромов. В результате распада СССР, согласно переписи населения 2002 года, в Россию переселилось 11 млн человек. А Концепция государственной миграционной политики была принята только в 2012(!) году.

"Для меня эта книга - своего рода отчет, подведение итога жизни. С юности не могу избавиться от привычки каждый день самой себе доказывать, что не напрасно живу на свете… В этой книге мне нужно так о многом рассказать: об истории постсоветской репатриации и миграционной политики России, о жизни "Форума.." и моей собственной жизни в журналистике… За четверть века моей "миграционной страды" скопились ящики архивных материалов, статей…"

Старуха на нейтральной полосе государственной границы Таджикистана, 1992 г. Фото © Виктории Ивлевой. Из телеграммы, опубликованной в "Литературной газете" в декабре 1992 года: "С вокзала Душанбе в Россию отправились около 500 вагонов с беженцами, больше месяца простоявших в ловушке. Мосты были взорваны, железнодорожные пути заблокированы, и больше десяти тысяч человек, загрузившие свой скарб в товарные вагоны, пять недель жили, не имея возможности ни умыться, ни чаю попить. Квартиры проданы за бесценок, трехкомнатная в центре – не больше 150 тысяч, и третью часть – до 50 тысяч – пришлось отдать за этот вагон… Среди вороха вещей они выгородили себе маленькие пещеры, где сидят, тесно прижавшись друг к другу, и где одно ведро – параша на всех… Сообщите всем! Старики и дети едут в неотапливаемых вагонах без еды и медицинской помощи. По мере следования вагоны будут отцепляться и направляться в разные города России. Дорогие россияне! От вас зависит, доедут ли ваши соотечественники живыми до мест назначения…"

"Разнесенные ветром" читаются на одном дыхании – и не только теми, кто знает упоминаемых в книге людей или лично сталкивался с проблемами переселенцев. Это захватывающий нон-фикшн, когда по ходу чтения утрата веры в государство вдруг оборачивается верой в людей, как бы пафосно это ни звучало. Читаешь – и везде безнадега: тут и там администрация гнобит переселенцев, отнимает выделенные им деньги, забирает прибыль, полученную после тяжелых работ на земле, которую десятилетиями никто не обрабатывал и плуг приходилось тащить двумя тракторами… Но бесправные переселенцы, годами живущие в вагончиках, не теряют присутствия духа и продолжают отчаянно долбить "свинцовую стену".

"Настоящую казнь претерпевали возвращенцы, выбравшие для себя самый тернистый путь – обустройство в деревне. Им хотелось принести как можно больше пользы стране – собирались возрождать забытую Богом глубинку. А стране, оказалось, совершенно не нужна их самоотверженность.

Знаю десятки страдальческих историй переселенческих общин, вознамерившихся строить компактные поселения. В середине 90-х в реестре ФМС было около двухсот таких строительных коллективов, которым предоставлялась какая-то финансовая поддержка. По мере того как государство разочаровывалось в этом способе самообустройства, финансирование компактных поселений сжималось… Государство пришло к выводу, что совершило ошибку, увлекшись идеей такого строительства силами переселенцев, а виноватыми, как всегда, оказались люди. Никто не считал, сколько брошенных фундаментов зарастает сегодня бурьяном, сколько обездоленных переселенческих семей до сих пор не имеют своего жилья, скитаются по чужим съемным углам.

И все же репатрианты в разных углах России продолжали "через не могу" двигать это немыслимо тяжкое дело. Это чиновнику легко, захлопнув папку, списать в архив неудавшиеся поселки вместе с их жителями. А "списанным"-то надо как-то доводить до крыш свой недострой, как-то из безысходности выкарабкиваться".

Книга Лидии Графовой – история о том, как трудно, почти невозможно научить кухарку управлять государством, особенно если это управление миграционной политикой. Читаешь "Разнесенных ветром" – и понимаешь: одни кухарки вокруг. Никому ничего не объяснишь. Не потому, что плохо объясняешь, - а просто слышать не хотят, им неинтересно, непонятно, да и переселенцы эти им не нравятся. Чужие и лишние люди.

"Мои статьи о беженцах были гласом вопиющего в пустыне. Это было невыносимо", - пишет Графова. На свободу слова, дарованную Горбачевым, власти стали отвечать "свободой слуха": "Говорите, мол, что хотите, а мы тоже свободны: захотим – услышим, не захотим – пропустим мимо ушей". Невозможность добиться ответа на публикации привело журналистов в правозащиту. Первые семь лет Комитет "Гражданское содействие" жил в редакции "Литературной газеты", где работала Графова. Как сказала в 1989 году баронесса Кох, приехавшая в Москву помогать оказавшимся в блокаде жителям Нагорного Карабаха, "правозащита – это когда понимаешь, что сделать ничего нельзя, но все-таки делаешь, и иногда что-то получается".

В апреле "Форуму переселенческих организаций" исполняется двадцать лет. Двадцать лет непрерывной помощи, аккумуляции опыта, издания брошюр и книг, юридических консультаций и ситуативного реагирования на каждый сигнал SOS. "Следует признать: если бы не критиковал 20 лет подряд неразумную миграционную политику государства наш "Форум.." и если бы не было Совета переселенческих организаций в Думе, жизнь мигрантов в России была бы, наверное, еще беспросветней", - пишет Графова.

Но никакая общественная организация в России не может ни смягчить, ни тем более переломить государственную политику, и если власть хочет сделать из миграционной политики непрозрачный коррупционный инструмент управления, то так и будет. "За многие годы я убедилась, что смысл той паутины, в которую попадает каждый соискатель гражданства РФ, вполне прагматичен. Человека хотят загнать в лабиринт, из которого он без взятки не выберется", - говорит Лидия Графова.

В книге приводится "Кодекс чести мигранта". Знаете, какая там главная заповедь? Не ропщи. Еще - не забывай помогать тем, кому хуже, не держи обиды на людей, веди себя достойно даже в экстремальных ситуациях, никто не решит твоих проблем за тебя. Эти правила – не только для мигрантов, они – для всех граждан России, в которых государство никогда не видело своей главной ценности. "Россия безуспешно ищет объединяющую национальную идею, а она – вот, валяется под ногами. Солженицын выразил ее двумя словами: "сбережение народа". Принять гонимых соотечественников, проявив воспетую нашими классиками самоотверженность и широту русской души, значило бы, во-первых, укрепить дух нации. Не говоря уж о том, что принять мигрантов стране, где нарастает демографический кризис, просто выгодно", - пишет Лидия Графова.

Книга "Разнесенные ветром" возвращает прежний, идеальный смысл выражению "Русский мир", казалось, навсегда утраченный после российско-украинского конфликта. И хотя среди "русского мира" нет единства ("Оккупанты, вон!" - кричал под Калугой пьяный тракторист переселенцам из Душанбе), переселенцы, понаехавшие отовсюду: из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Азербайджана, Украины и Молдавии, - принесли с собой тот самый "русский мир", о котором до сих пор вспоминают идеалисты. Подвижничество, терпение и желание работать – все это вернулось в Россию вместе с беженцами и переселенцами.

И оказалось невостребованным.

"Когда-нибудь поселок, построенный товариществом "Зов" на окраине села Ломового, будут показывать экскурсантам как памятник жертвенному энтузиазму российских переселенцев, приехавших возрождать Россию, а она их… сапогом в душу".

Мария Яновская