Около четверти мигрантов, которые трудятся в России, вообще ничего не знают о туберкулезе, и почти каждый третий — о ВИЧ/СПИДе.

Таковы результаты масштабного исследования, проведенного Международной федерацией обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Страшно представить, какой вклад привносят гастарбайтеры в распространение инфекций, пребывая в блаженном неведении. При этом, как правило, лечиться в России гости из Средней Азии не могут, а уезжать — не хотят. Как разорвать порочный круг, рассуждают эксперты.


По новой схеме легализации, для получения трудового патента мигрант должен пройти медицинское освидетельствование, комплексное тестирование, получить полис ДМС, встать на миграционный учет. В столице сделать это можно в одном месте — Миграционном центре в поселке Сахарово. Однако далеко не все из иностранцев относятся к процедуре серьезно.


"По данным департамента здравоохранения, только лишь в одном Многофункциональном миграционном центре в "новой" Москве, который начал работу в январе этого года, на повторное обследование не явилось около тысячи человек! То есть тысяча мигрантов, только лишь с одного государственного центра, потенциально больных сифилисом или туберкулезом – растворились в многомиллионной Москве", — сообщает нам "Комсомольская правда". Получить комментарий на этот счет в самом ведомстве Алексея Хрипуна корреспонденту "Росбалта" не удалось, и говорить доподлинно, сколько в центре выявлено больных туберкулезом, ВИЧ и прочими опасными для общества инфекциями, увы, не приходится. Можно представить, что они есть. Другой вопрос: что происходит с этими людьми после объявления диагноза? Какие у власти есть рычаги влияния и насколько они действенны?


Исследование, проведенное Международной федерацией обществ Красного Креста и Красного Полумесяца точных данных по заболеваемости особо опасными инфекциями среди мигрантов не дает. Оно интересно другим: опрос касался отношения самих гастарбайтеров к этой проблеме. Оптимистичной полученную картину назвать сложно. На момент опроса документ о прохождении медосмотра был лишь у половины. Более того, несмотря на купленные в России полисы, мигранты крайне редко обращаются за медицинской помощью. В основном они оставляют лечение "на потом", после возвращения на родину. Более 23% не обращаются к врачу даже в случае необходимости, так как у них нет денег, и они боятся обращаться в официальные структуры. При этом около четверти опрошенных вообще ничего не знают о туберкулезе, и почти каждый третий — о ВИЧ/СПИДе.


Можно только представить, с какой скоростью распространяется инфекция при таких исходных данных.


"Мы этот вопрос на протяжении нескольких лет обсуждаем со всеми, от кого зависит принятие решений", — отметил глава регионального представительства международной федерации обществ Красного Креста и Красного Полумесяца в России Даврон Мухамадиев.


Проблем здесь несколько, и все они, по словам эксперта, лежат в разных плоскостях.


"Обратился человек за патентом в миграционный центр, а у него туберкулез. Патент ему, естественно, не выдают, и направляют для повторного освидетельствования, дальнейшей диагностики и лечения. Первая проблема: выйдя за пределы центра, мигрант уже не мотивирован на лечение — патента ему все равно не видать. Кроме того, на момент флюорографии каких-либо внешних симптомов туберкулеза может не быть — человек не чувствует себя больным", — отметил собеседник агентства.


В результате, мигрант уходит в тень, продолжая распространять инфекцию. По данным статистики, один больной туберкулезом может заразить около 20 человек в год.


"Допустим, туберкулез выявлен в лечебном учреждении. Оно обязано направить соответствующее извещение в Роспотребнадзор. На основании этого документа ведомство выносит решение о нежелательности нахождения иностранного гражданина на территории РФ, иными словами, о депортации. Но что дальше? С момента получения данных до момента выписки решения о депортации иногда проходит до полугода. Документ уходит в территориальное управление ФМС. Там, в лучшем случае, ищут инфицированных в ходе плановых облав или заносят их в базу данных о нежелательности въезда на территорию РФ.


Но поскольку мигрант может находиться в России до трех месяцев, все это время он, фактически, вне поля зрения медицины и заражает окружающих", — резюмировал Мухамадиев.


Более того, по законодательству РФ, лечение иностранного гражданина, больного туберкулезом, если только он не при смерти, должно осуществляться за счет средств самого больного. В среднем, курс лечения стоит от 30 до 300 тыс. рублей. Можем представить, что никто из мигрантов лечиться за такие деньги не пойдет.


"Получается, что механизм, выстроенный государством для защиты населения от распространения инфекций, своей цели не достигает. И никаких других идей предложить пока никто не может — вопрос денег", — развел руками эксперт.


Он убежден: к решению вопроса нужно подходить не с административной, а с медицинской точки зрения. Мотивировать мигрантов на лечение и устранять избыточные барьеры. В первую очередь, юридические, считает Мухамадиев.


"Мы предлагаем разработать для всех мигрантов на территории СНГ единый медицинский документ — по аналогии с международным студенческим билетом", — отметил эксперт.


Правда, пока наши органы здравоохранения идеей отдать обследования на откуп республикам не сильно прониклись. Главный контраргумент — поддельные справки.


"Но дело ведь не в бумажках — главное, чтоб человек сходит в поликлинику. И если у него еще на родине обнаружат туберкулез, он никогда не поедет в Россию", — уверен собеседник агентства.


"У наших государств должен быть единый подход к этому вопросу", — согласился официальный представитель посольства Таджикистана Эгамзод Мухаммад. Наиболее логичным ему представляется организованный набор и прохождение медицинского осмотра в стране исхода. "В этом заинтересованы и сами мигранты. Никто не хочет потратить деньги на дорогу, и вернуться домой ни с чем", — отметил Мухаммад.


Предвыездную подготовку в странах-донорах обсуждали еще при составлении концепции миграционной политики. Соответствующий пункт в документе есть, и Россия стоит на пороге его реализации, добавила в свою очередь руководитель отдела трудовой миграции МОМ Юлия Мельничук .


"Накануне в Москве проходило заседание совета руководителей миграционных ведомств. Организованный набор и предвыездная подготовка — в числе ключевых вопросов", — поделилась она.


Предполагается, что все документы мигранты будут оформлять до выезда. Словом, мнугофункциональные миграционные центры "переедут" в страны исхода.


"Вопрос здесь не только в медицине. На родине мигранты могли бы сдавать и комплексное тестирование. Инфраструктура частично есть: существует ряд вузов, которые сотрудничают с нашими головными вузами по сдаче теста", — отметила Мельничук.


Что касается медицинского освидетельствования, оно, естественно, должно проводиться по стандартам РФ в уполномоченных медицинских учреждениях, выбранных нашей страной. "Получение полиса ДМС в странах исхода тоже технически возможно — есть страховые, которые предлагают получить полис там, на выезде. Мигранты, правда, не очень активно этой возможностью пользуются. То, что продается в России, им представляется надежнее. Но если и на их родине оформлять полисы будут под эгидой ФМС и российского здравоохранения, они свое отношение пересмотрят", — уверена собеседница агентства.


Приезжая в Россию с готовым пакетом документов, мигранты смогут сразу получать патенты и приступать к работе. Подобная схема была бы удобна и с точки зрения нагрузки на миграционные центры. "Уже сейчас центр в Сахарово не успевает готовить документы в срок. Меж тем, мигрантов, ожидающих оформления бумаг, нередко высылают", — отметила эксперт.


Дешевле тестирование, медицинское обследование или полис ДМС на родине вряд ли станут, но для мигранта это все равно будет удобнее: не нужно брать билет (нередко, как отметила Юлия Мельничук, на деньги, взятые в долг) и лететь на чужбину, гадая, получит ли он заветный патент.


Получив весь пакет документов на родине, мигрант поедет в Россию с большей уверенностью, считает собеседница агентства.


Пока же Красный Крест предлагает сконцентрировать усилия на срочных мерах: "мы проводим активную информационную работу среди мигрантов, чтобы они ответственно подходили к своему здоровью и обращались в лечебные учреждения. Роспотребнадзор и миграционная служба, в свою очередь, дают четкие гарантии того, что к мигрантам, которые обратятся за лечением, не будут применять процедуры депортации".


Согласно такой задумке, лечиться мигранты будут за счет нашего бюджета. "По сути, Российская Федерация как страна должна применять меры к защите своего населения. Сэкономив на лечении одного мигранта, Россия потеряет на лечении 20 своих граждан", — аргументировал Даврон Мухамадиев.


"Мы готовы привлечь для их лечения иностранные деньги. Но при условии определенных гарантий. Пока их нет", — добавил он.


Полный курс лечения туберкулеза — полтора года. Из них шесть месяцев — в стационаре, затем, когда человек уже не выделяет бактерии и не опасен для окружающих, — контролируемое лечение. "По сути, по истечении шести месяцев мигрант может работать. Ему нужно лишь раз в день отъехать в стационар, выпить лекарство и вернуться. Это нужно для того, чтобы не допустить развития лекарственной устойчивости, которую вызывают перерывы в лечении", — пояснил представитель МФОККиКП.


Может ли мигрант на практике "отлучиться на полчасика" с подмосковной стройки до ближайшего диспансера, вопрос отдельный. Важнее другое: если лечение будет бесплатным, не поедут ли к нам за лечением, также как "едут рожать"?


"Все разговоры о том, что к нам едут рожать — мифы, направленные на усиление межнациональной розни. Подумайте только, сколько стоит билет из любой республики Центральной Азии в Россию? Около тысячи долларов туда и обратно. Да за сто долларов в любой из этих стран роженицу поместят в отдельную палату и будут "облизывать", в то время как за тысячу в России женщина может еще и гонениям подвергаться. Какой смысл ей сюда ехать?" — недоумевал Мухамадиев.


То же и с туберкулезом: без справки о здоровье легализоваться мигрант не сможет, а нелегала скорее вышлют, чем госпитализируют.


В целом же, лечение туберкулеза — не право мигрантов, а обязанность государства, считает эксперт. На первый план здесь выходит вопрос подхода.


"Если туберкулез выявляется в специализированном лечебном учреждении, в отличие от миграционных центров, главные врачи диспансеров очень переживают, что человек уйдет. Конечно, они могут указать мигранту на прейскурант, но тот, вероятнее всего, кивнет и забудет. Главный врач все усилия предпринимает для того, чтобы в регионе снизились показатели заболеваемости, и тут у него появляется новый очаг. Все его труды, труды сотен врачей будут сведены на нет. Что делают по-врачебному мыслящие доктора? Они говорят мигранту: спрячь паспорт, мы тебя будем лечить как бомжа", — делится Мухамадиев.


Именно таким должен быть подход правительства к решению этой проблемы, уверен эксперт. И, главное, все государственные структуры, ответственные за принятие решений, это понимают, заметил он. Правда, ни одно решение на этот счет так и не принято.


Для справки: Исследование проводилось в 2014 году Международной федерацией обществ Красного Креста и Красного Полумесяца при поддержке Партнерства Лилли по борьбе с туберкулезом с множественной лекарственной устойчивостью и United Way Worldwide. Участие в нем приняли 1750 мигрантов в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане, а также в пяти регионах РФ: Москве, Московской
Подробнее: http://www.rosbalt.ru/moscow/2015/04/17/1389953.html