В истории современного Узбекистана отмечено несколько волн политической эмиграции.

Преследуемые по различным причинам журналисты, гражданские активисты, представители ЛГБТ-сообщества, лидеры оппозиционных партий и инакомыслящие продолжают покидать страну.

Хук углубился в историю узбекской политической эмиграции и беженства и разобрал процесс подачи заявок на политубежище.

Беженцы в мире

Первая мировая война вынудила миллионы людей покинуть свои дома и искать убежища в других странах. Во время и после Второй мировой войны количество беженцев значительно возросло, что привело к массовым перемещениям населения и острому миграционному кризису. Трагические события подтолкнули мировое сообщество к решительным действиям, направленным на легитимизацию статуса беженцев и создание надёжного щита для этих уязвимых групп. Так, в 1951 году Управление верховного комиссара ООН (УВКБ ООН) по делам беженцев приняло первую конвенцию о статусе  беженцев.

Главный принцип данного документа — недопустимость возвращения беженца в страну, пребывание в которой для него жизненно опасно.

Кроме того, конвенция установила базовые стандарты обращения с беженцами, предоставляя им право на жильё, трудоустройство и образование на период нахождения в стране-реципиенте. В документе также определены обязательства беженцев перед принимающими странами и указаны некоторые категории лиц, которым статус беженца не предоставляется, например, военные преступники или люди, совершившие «преступления против человечества».

Кто может быть беженцем?

По определению конвенции 1951 года, беженцем является человек, который имеет «обоснованные опасения стать жертвой преследований по признаку расы, религии, национальности, принадлежности к определённой социальной группе или политических убеждений».

По данным УВКБ ООН, к маю 2024 года общее число беженцев в мире приблизилось к 120 миллионам. В эту статистику также включены asylum-seekers (ищущие убежище) — люди, ищущие защиты от преследований и серьёзных нарушений прав человека в другой стране, но ещё официально не признанные беженцами и ожидающие решения по своему ходатайству о предоставлении убежища.

Что по Узбекистану?

К июню 2022-го из Узбекистана было зарегистрировано около 4 324 беженцев и 8 720 людей в списке ожидания получения статуса беженца. Это лишь официальные данные, а реальные цифры могут быть намного больше. Основные страны, куда стремятся узбекистанские беженцы, — США (33 %), Германия (19 %) и Швеция (12 %), при этом ищущие убежище находятся в значительном большинстве в США (78 %) и лишь некоторые из них в Швеции (5 %) и Великобритании (4 %).

Мы поговорили с Надеждой Атаевой, соосновательницей и президенткой независимой правозащитной организации — ассоциации «Права человека в Центральной Азии» о беженцах из Узбекистана, процессе подачи и истории политической эмиграции из Узбекистана.

Как можно податься на беженство?

На политубежище можно подаваться только за пределами Узбекистана. Чаще всего двумя путями: либо через УВКБ ООН, либо по прибытии в страну через соответствующую миграционную службу.

Узбекистан не ратифицировал Конвенцию ООН о статусе беженцев 1951 года — в стране нет представительства Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), что влияет на ситуацию как с местными беженцами, так и с нелегальной миграцией из Афганистана.

По словам Атаевой, афганские беженцы юридически не отличаются от других иностранцев, несмотря на их особую уязвимость и необходимость в социальной поддержке при прибытии. В результате афганцы не получают необходимую помощь, а их положение создаёт дополнительные социальные и экономические проблемы как для беженцев, так и для принимающей страны.

В отличие от Узбекистана, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан подписали Конвенцию ООН о правах беженцев. Надежда Атаева отмечает, что в Казахстане выработана эффективная практика поддержки беженцев: в том числе предоставление шелтеров и первой медицинской помощи.

Однако Казахстан не может гарантировать беженцам полную безопасность — III и IV разделы договора между Казахстаном и Узбекистаном «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» ограничивают возможности страны по обеспечению международной защиты. Поэтому Казахстан формально проводит процедуру, отказывает в статусе беженца и рекомендует переезд в третью страну.

Попытка получить убежище в Казахстане может занять 2–3 года и чаще заканчивается отказом. Надежда Атаева подчёркивает, что право на постоянное проживание предоставляется очень редко и преимущественно на гуманитарной основе. Предоставить статус беженца лидеру оппозиционной партии, независимому журналисту или блогеру практически невозможно, учитывая унифицированные фундаментальные права в Центральной Азии.

Для того чтобы податься на политическое убежище через УВКБ ООН, необходимо приехать в страну, где есть представительство этой организации, зарегистрироваться и ждать ответа. Страну для вашей релокации определяет специальная комиссия УВКБ ООН.

Второй способ — приехать непосредственно в страну, в которой вы хотите получить политическое убежище, зарегистрироваться в миграционной службе и подать заявку на политическое убежище.

Что важно учитывать?

Если вы решили подать заявку на политическое убежище в странах Европейского союза, важно ознакомиться с Дублинским регламентом. Этот документ предотвращает ситуации, когда персоны, ищущие убежище, подают заявления в нескольких странах ЕС.

Согласно регламенту, первое государство — член ЕС, в которое прибыл и зарегистрировался заявитель, несёт ответственность за рассмотрение его ходатайства о предоставлении убежища. Этот принцип действует даже в случае перемещения заявителя в другую страну ЕС. Если мигрант подал заявление о предоставлении убежища в государстве, которое не является ответственным согласно регламенту, его могут вернуть обратно в ответственное за его кейс государство ЕС.

Однако есть исключения — если семья заявителя уже получила убежище или имеет заявление на рассмотрении в другом государстве-члене, это государство может стать ответственным за рассмотрение нового заявления, чтобы не разлучать семью.

Какие документы иметь при себе?

Важно понимать, что нет универсального перечня документов для подачи заявки на политическое убежище и всё решается очень индивидуально. Главный документ —  удостоверение личности, свидетельство о рождении, паспорт или водительское удостоверение и какой-либо членский билет, где написано ваше полное имя, дата и место рождения. Миграционная служба не имеет права делать запросы в страну вашего происхождения, так заявитель находится под защитой.

Далее необходимо объяснить органу и комиссии, которая будет рассматривать ваш кейс, суть проблемы. Желательно документировать все события, которые привели вас к решению податься на политубежище. Если на вас написали донос, вас преследовали, было физическое насилие и угрозы в вашу сторону — вы можете в хронологическом порядке выписать данные происшествия и подкрепить это доказательствами (например, повестка из суда, фотографии и прочее). Кроме того, вы можете рассказать про риски и возможные последствия вашего возвращения в страну, подкрепив это существующими законами, которые могут потенциально нарушать ваши права и свободы.

Например, статья 120 УК «Бесакалбазлык» (мужеложество), криминализирующая половые отношения между двумя мужчинами, является прямым нарушением  Всеобщей декларации прав человека. Если вы гомосексуальный мужчина, то данный закон может стать вашим доказательством нужды в политубежище.

Основные причины и волны преследований в Узбекистане

В современной истории Узбекистана неоднократно наблюдались волны эмиграции, вызванные политическими обстоятельствами внутри страны. Первая волна началась в начале 1990-х годов. Так, в 1993 году страну покинул Ёдгор Обид — один из первых узбекских беженцев. Вместе с ним эмигрировали и другие члены оппозиционных движений «Эрк» и «Бирлик», а также представители узбекской интеллигенции: учёные, писатели, поэты и художники.

В 1994 году по приказу Ислама Каримова был арестован Мурад Джураев, член партии «Эрк», депутат парламента и открытый критик действующей власти, обвинённый в попытке организации государственного переворота. Узнав о выдаче ордера на его арест, Джураев бежал в Алматы, где был похищен и заключён в тюрьму СНБ (ныне СГБ) Узбекистана. Он подвергался жестоким пыткам и угрозам расправы над его родственниками. Согласно источникам, Мурад Джураев был приговорён к 12 годам лишения свободы, однако впоследствии срок был сокращён до 9 лет.

Тем не менее его заключение неоднократно продлевалось: не менее четырёх раз за «неповиновение тюремным правилам» в 2004, 2006, 2009 и 2012 годах. Например, его обвиняли по статье 221 УК РУз за «некачественную очистку моркови» на тюремной кухне или за то, что он «не снял обувь при входе в тюремное помещение». Каждый раз срок его заключения продлевался либо непосредственно перед его окончанием, либо накануне объявления амнистии.

За свободу Джураева боролись многие правозащитные организации и активисты, и в конце 2015 года он вышел на волю. Некоторые связывают освобождение экс-политика с визитом госсекретаря США Джона Керри, который в частности делал акцент на соблюдении прав человека в Узбекистане.

Конец 90-х и начало 2000-х годов ознаменовались второй массовой волной политической эмиграции, вызванной нарастающей угрозой исламизма, в особенности после терактов 1999-го года в Ташкенте. За ними последовали массовые аресты и преследования лиц, связанных с религиозными организациями и партиями.

Среди тех, кто был вынужден покинуть свою родину, оказался и независимый имам Обид-кори Назаров, которого узбекские власти в 1998 году обвинили в экстремизме. По информации Радио Озодлик, Назаров в своих проповедях не ограничивался религиозными вопросами, но и освещал социальные и экономические  проблемы, поднимая тему нарушений прав человека в Узбекистане. Вначале Назаров скрывался в Ташкенте, затем переехал в Казахстан, а спустя восемь лет получил политическое убежище в Швеции через УВКБ ООН. Однако, даже находясь в безопасности, в 2012 году он стал жертвой покушения, совершённого неким Юрием Жуковским возле его дома в городе Стрёмсунде. Жуковского приговорили к пожизненному заключению. Несмотря на это, семья Обид-кори Назарова продолжает обвинять правительство Узбекистана в организации преступления, хотя шведский суд не нашёл прямых доказательств причастности узбекских спецслужб или правительства к данному инциденту.

Политические беженцы второй волны отправлялись в Россию, Казахстан и Кыргызстан. В те годы в этих странах ещё не существовало законодательства о беженцах, поэтому они напрямую обращались в офис Верховного комиссариата ООН по делам беженцев. Также значительное число граждан Узбекистана искало убежище в Турции.

Верующих преимущественно принимали скандинавские страны и Канада. США и Западная Европа в основном предоставляли убежище представителям оппозиционных партий, журналистам, правозащитникам и активистам гражданского общества, а также учёным, писателям, поэтам и художникам.

Третья массовая волна эмиграции, спровоцированная событиями в Андижане 2005 года, продолжается и по сей день. В этом контексте возник особый термин «андижанский беженец», обозначающий отдельную категорию людей, подвергшихся преследованиям, включая активистов, журналистов и свидетелей массового расстрела. По словам Надежды Атаевой, эти события разбудили политическую эмиграцию. После событий в Андижане начали появляться правозащитные организации, созданные политическими иммигрантами и гражданскими активистами, которые стали оказывать поддержку и помощь другим беженцам и диссидентам. Например, незадолго до андижанских событий возникло правозащитное общество «Эзгулик», которое занимается мониторингом пыток и доступом к правосудию.

Как сейчас обстоят дела с политэмиграцией?

В наши дни поток политической эмиграции из Узбекистана состоит из представителей сексуальных меньшинств, активистов гражданского общества, блогеров и журналистов, ищущих убежища, а также из родственников и близких преследуемых. Атаева утверждает, что в последнее время в ассоциацию «Права человека в Центральной Азии» поступает всё больше заявок от лиц, пострадавших от коррупции.

По словам Надежды, после смены власти в Узбекистане появилась новая волна беженцев из бывших работников госструктур.

«ЕСЛИ ТЕБЕ ГРОЗИТ СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ И ПЫТКИ В СВОЕЙ СТРАНЕ, В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ В ЭТОМ КОНТЕКСТЕ АБСОЛЮТНАЯ ЗАЩИТА», — ПОДЧЁРКИВАЕТ НАДЕЖДА.

Некоторые политические эмигранты и беженцы Каримовской эпохи возвращаются в страну. По словам правозащитницы, их уголовные дела закрывают по истечении срока давности, а не из-за отсутствия состава преступления. Многие возвращаются из России и Украины, потому что находиться в Узбекистане безопаснее.

ЛГБТ-миграция

Хук поговорил с Шохиджахоном — беженцем из Узбекистана, который переехал в Швецию. В 17 лет он понял, что его привлекают мужчины. Это открытие привело Шохиджахона в замешательство — он изолировался от других людей из-за отсутствия понимания его ситуации в обществе.

Знакомиться с другими геями в Узбекистане опасно: региональные группы и сообщества для ЛГБТ-представителей, хоть и давали надежду на отношения, но были довольно опасными способами знакомства из-за возможной провокации со стороны правоохранительных органов. Однажды сестра партнёра Шохиджахона обнаружила их переписку. «Она вошла в наш дом с большими, чёрными и яркими глазами и начала рассказывать маме, что случилось. Мама, испугавшись, стала расспрашивать, всё ли в порядке и не изнасиловали ли мы какую-нибудь девушку. На что сестра парня ответила: „Если бы это было так, я была бы рада“.»

Шохиджахона отправили на обучение в Самарканде.

Я УЧИЛ КОРАН, МОЛИЛСЯ ПЯТЬ РАЗ В ДЕНЬ И ПРОСИЛ БОГА СДЕЛАТЬ МЕНЯ НОРМАЛЬНЫМ

Негативный опыт подтолкнул Шохиджахона к поиску безопасного места жительства. Сначала он переехал в Польшу и работал там разнорабочим. В феврале 2021 года, в день истечения его польской визы, Шохиджахон сел на паром и прибыл в Швецию. Из-за пандемии COVID-19 он столкнулся с пограничным контролем, и ему пришлось быстро принять спонтанное решение сообщить пограничной службе о своих планах податься на политическое убежище, иначе въезд в страну был бы невозможен.

В миграционном центре он прошёл несколько интервью. Первое интервью было коротким: он представил свои документы и объяснил причины, по которым просит убежище. Второе интервью было более детальным и длилось несколько часов. Его расспрашивали о жизни в Узбекистане, о том, как он осознал свою сексуальную ориентацию, с какими трудностями столкнулся на родине и что ему грозит при возвращении. Во время ожидания решения комиссии шведские власти выплачивали ему пособие в размере 200 евро в месяц и выдали жилье в двух часах от Стокгольма.

Позже его вызвали на третье интервью, которое состоялось через месяц. Шохиджахону сообщили об отказе, поскольку он нарушил Дублинское соглашение, обязывающее подавать на политическое убежище в первой стране прибытия — в его случае, в Польше. Шохиджахон был уверен, что в Польше он не получил бы убежище, так как там высокий уровень гомофобии, расизма и предвзятое отношение к иностранцам. Теоретически, он мог подать на убежище в Швеции только спустя 6 месяцев после истечения визы в Польше, а не в день истечения визы. Ему сообщили, что его билеты обратно в Польшу уже куплены, и он обязан покинуть страну. Шохиджахон решил не сдаваться и остаться в Стокгольме, несмотря ни на что, поскольку иначе польские власти депортировали бы его обратно в Узбекистан. В Стокгольме много узбекистанцев, которые приехали на заработки и часто живут в одной квартире по нескольку человек. Шохиджахон нашел тех, кто был готов подселить его к себе.

Согласно Дублинскому регламенту, если беженец подает заявление на убежище в другой стране ЕС до истечения шести месяцев с момента окончания предыдущей визы или запроса убежища, новое заявление будет отклонено, и его могут отправить обратно в первую страну. В случае нарушения правил, чтобы подать новую заявку на убежище в другой стране ЕС, заявитель должен ждать 18 месяцев с момента предыдущего отказа.

В октябре 2022 года Шохиджахон подал повторное заявление на убежище. Через неделю после подачи он прошел интервью, а через 20 дней получил положительное решение. Ему выдали трехлетний вид на жительство и паспорт беженца.

«Они просто хотели услышать мою историю, и этого было достаточно. Но все затянулось из-за того, что я нарушил Дублинский регламент», — продолжает он.

Сегодня Шохиджахон активно помогает другим представителям ЛГБТ-сообщества из Узбекистана получить убежище в Швеции. Изучив подробно миграционное право этой страны, он делится своими знаниями и опытом, чтобы облегчить путь своим соотечественникам.